Совсем недавно раскопала старые записи. Нашла рассказы, которые писала еще в старшей школе. Такое всё корявенькое, наивное. Но, боже, как греет душу! Ведь прошло всего ничего, года четыре, а как будто и вовсе не я. Рассказы о любви, конечно О чем еще может писать школьница?! Не об угрозе же ядерной зимы.
Такое непошлое. Так, как хотелось, чтобы случилось в реальной жизни.
А теперь не пишется. А если и пишется, то столько сарказма и упадничества, что просто И всё ведь хорошо, всё в порядке. Откуда ж взялось такое видение мира? Старею что ли
Вот рассказ, который вызвал вышеобозначенное словоблудие)))
читать дальшеКофе здесь готовили отвратительно. Такой чёрный, кислый, отвратительный кофе! Но я всё равно приходила сюда каждое воскресенье и подолгу засиживалась за дальним столиком: с этого место кафе было видно как на ладони. У заведения была хорошая репутация. Все мои знакомые встретились именно здесь, со всеми вытекающими, естественно.
Парней в «Кубе» всегда было завались и на любой вкус (богатый ассортимент). Были целые стада, были одиночки, чёрные, рыжие, белобрысые… Все. Первое время я ходила в «Кубу» от одиночества и с надеждой («А если… А вдруг…»). Но как-то не срасталось. И у меня появилось новое увлечение – рисовать портреты «кафейных» незнакомцев. Потому я и выбрала дальний столик: видно всех, а я в тени.
Коллекция портретов росла с каждым воскресеньем. Так же, как и моё смиренно-фиолетовое отношение к своей личной жизни. Нету? И не надо! И как-то даже не очень обидно было смотреть, как он с любящей улыбкой приносит ей горячий чай с лимоном. Я шла гигантскими (для меня) темпами. В зависимости от посещаемости я успевала рисовать по два, а то и три портрета за воскресенье.
Январь выдался морозный. В кафе заходили, запуская холодный воздух, с каким-то особенным зимним настроением. Когда заходишь в тепло и чувствуешь, что жизнь удалась. И неважно, что настроение было нулевое, что ты сидишь и громко шмыгаешь носом, что кофе здесь готовят отвратительный… Сегодня был именно такой день.
Я рисовала парня в ярко-оранжевой толстовке. И получалось у меня хорошо, потому что он не знал, что работает натурщиком, да ещё и бесплатно. Он получался, как говорят с леганца, как будто я только обводила контур по уже нарисованным линиям. Мне, правда, долго не удавался шрам у правого глаза: тонкая линия от уголка к уху.
Разделавшись с оранжевым, я приступила к замёрзшему панку. Он был такой смешной. На морозе все его серьги в ушах, бровях, губах покрылись легким инеем, и теперь, в «Кубе», с него стекали талые капельки.
Я ждала свой отвратительный чёрный кофе. «Где черти носят эту Маргариту?!» - возмущалась я про себя. За то время, что я зависала в кафе, я стала своим человеком, даже иногда перепадали бесплатные пирожные за счёт заведения. Я оглядела зал в поисках Марго. Все на месте, Маргарита чего-то делает за стойкой («Маргарита! Я ведь могу стать постоянным клиентом другого кафе. Где вы ещё найдёте такую дуру, которая будет пить ваш кофе?!»), оранжевый парень куда-то делся. Ушёл. Они все уходят. Некоторые, правда, перед этим подходят и обещают руки поломать, если я ещё хоть раз нарисую их фоторобот.
Я немного гордо глянула на свои сегодняшние работы, одновременно пытаясь оттереть пальцы от карандаша. На мой столик поставили чашку кофе.
- Не прошло и полгода! – проворчала я.
- Я исправлюсь, - весело ответили мне. – А ничего, вроде, похоже…
Я повернулась. А пока поворачивалась, быстро соображала: «Маргарита баритоном не говорит. Значит, это не Маргарита. А, значит, это кто?..» Парень в оранжевой толстовке рассматривал портреты, свой и панка.
- Нравится? – спросила я, думая о том, что ответ мне может не понравиться.
- Да, - ответил оранжевый, будто у него спросили теорему синусов, но потом добавил уверенно: - Да. Такое чувство, что панк начнёт стучать зубами! Я всё ждал, когда ты подойдёшь и покажешь рисунок. А ты, видимо, и не собиралась.
Парень ухмыльнулся, показав белые зубы, его шрам был похож на слишком длинную морщинку в уголке глаза.
- Профессиональная травма, - со смешной важностью сказал он, и тогда я поняла, что неприлично долго пялюсь на шрам.
- Тебе идёт, - брякнула я и, чтобы скрыть смущение, уткнулась в свой кофе: - Отвратительно!
- Знаю. Они совсем не умеют его готовить. В «Апельсине» с этим лучше справляются. Присоединишься?